Говорят, дождь - это хорошо. Особенно в дорогу, или когда начинаешь новый этап. Он смывает неприятности, он очищает путь, он вымывает ненужную шелуху и срывает маски, делая всё чистым и понятным, кристально ясным. Поэтому сегодняшняя погода нравилась Джотто - дождь бушевал не на шутку, а оттого всё происходящее казалось лишь правильнее.
Дождь унесет сомнения. Смоет старые обиды и недопонимания. Вымоет из памяти старых слуг и господ. Свяжет Вонголу и Каваллоне; привяжет Алауди к Примо; размоет крепкий узел связи между Оливьеро и мальчишкой..

Примо прищурился, глядя в окно. Стоящий на крыльце понурый блондин был очень потерян и выглядел, сказать по правде, крайне жалко. И, если бы однажды он самолично не видел его в деле, ни за что сейчас не протянул бы руку Оливьеро в знак скрепления сделки. Но Облако был хорош, и Джотто это знал. А потому не колебался.
- По рукам, - тихо согласился с окончательными условиями Первый и пожал ладонь своего гостя.
Мерно вышагивая вслед за Каваллоне, позволяя вести себя, Джотто старался успокоиться. Крайне волнительный момент! Но он понимал, что от данного момента зависит многое - как он поставит себя, так в дальнейшем и станет воспринимать его новый хранитель. Быть строгим Первый не хотел. Послаблений давать не собирался. Как же вести себя? Как преподнести новичку Вонголу? Сильной и серьёзной; или доброй и справедливой? Что станет ближе Алауди, что тот проще примет? Столько вопросов, но Примо было совершенно не у кого спрашивать. Уж точно не у напряжённой спины мрачного Каваллоне - тот уже явно сожалел о сделке. Но это ничего.., - Вонгола улыбнулся. - Это правильно. Иначе бы он не согласился на мальчишку, не дорожи им босс дружественной семьи.

Выходя на крыльцо, Джотто плотнее запахнулся в плащ, оставаясь за плечом Оливьеро, давая бывшему боссу проститься с его хранителем. Но они не заговорили - возможно, объяснились ранее; возможно, им просто нечего было сказать друг другу; вероятно, они оба считали это предательством, а оттого молчали. И, как бы там ни было, вмешиваться Примо не собирался. Он принял решение, и из-за щенячьих глаз обоих не собирался отказываться от сделки.
"Ты любишь его?" - родился в голове обезличенный вопрос, и Первый лишь плотнее запахнулся в плащ. Дождь - это хорошо, но в дождь холодно и велик риск намокнуть и простыть.
Он ещё некоторое время смотрел вслед исчезающему в дожде Каваллоне. А потом, не стесняясь, рассматривал Облако. Взгляд золотистых глаз был спокойным и почти безразличным, любопытство и волнение умело прятались глубоко внутри; новенький был диким волчонком и не должен был почувствовать и малейшей крупицы сомнения или неуверенности, а потому Джотто тщательно себя контролировал. Да и не боялся он новичка; быть честным, даже не особо переживал за его моральное состояние - чай, уже не малыши, а настоящие мафиози, привыкшие к потрясениям.

Пауза затягивалась, но Джотто не спешил подавать голос. Он был тут господом и богом, он был на своей территории, и волен был поступать по своему усмотрению. И сейчас ему было интересно рассматривать мальчонку. Мокрого, всклоченного, понурого и напряжённого; его огорчение и агрессия чувствовались почти физически, так что хотелось отшагнуть на пару шагов назад и схорониться где-нибудь в глубине дома, но Первый спокойно рассматривал "товар". Красивый. Невысокий, тонкий, но жилистый. Обманчиво хрупкий. С пронзительными, стальными глазами. Это будет отличный хранитель! Это станет прекрасной сделкой!
- Добро пожаловать в Вонголу, -  наконец, тихо вплелось в звон дождя.
Он не мог этого не сказать. Просто должен был. Это было своеобразным приветствием, финальным аккордом в этой длинной и неприятной эпопее - мальчишка принят в семью, его кандидатура одобрена и принята; вот так просто и неофициально тот был посвящен в хранители и отныне обязался хранить верность Вонголе, выполнять приказы Примо и голову сложить в случае необходимости за идеалы семьи.
- Иди за мной, - безбоязненно поворачиваясь к Алауди спиной, приказал Джотто. И первым зашагал обратно вглубь особняка. Дождь - это хорошо, но в дождь всё было серым и холодным, а грудь давила тоскливость - и ничего не грело лучше, чем домашнее какао и плед с мерно потрескивающим камином. И пускай Вонгола, возможно, никогда не станет настоящим домом тому, кого предали и вышвырнули из собственной семьи - Первый хотя бы попытается это немного сгладить.

"Не сюсюкать."
- Повесь плащ сюда, - указал на вешалку в углу, первым скидывая свой плащ, оставаясь в полосатой безрукавке с белой рубашкой и простых, на подтяжках, брюках.
"Не спешить. Сейчас он точно ненавидит всех вокруг.."
- Сядь в кресло. Жди тут, - продолжал холодно приказывать. Кресло стояло у камина, тут мальчишка должен немного отогреться, пока Вонгола самолично сбегает за домашним какао. Он точно помнил, что оное оставалось где-то на кухне! Нужно будет лишь подогреть!
Стараясь держать образ, на ходу подкатывая рукава, блондин заспешил из кабинета к лестнице, ведущей к первому этажу. Оставалось надеяться, что несчастное Облако не сбежит в его отсутствие мстить за свою не менее несчастную судьбу экс-боссу.

Отредактировано Giotto (2011-10-24 18:10:19)

Джотто спешил. Не потому, что боялся, что Алауди в самом деле сбежит; он просто спешил о нём позаботиться. И, слава Богу, что этого никто не видел. Подрагивающий от радости, словно получившийся новую игрушку малыш, Первый Вонгола? – так не бывает.
Впрочем, Примо хранил внешнее спокойствие. Даже оставшись один, он тщательно себя контролировал, не позволяя себе улыбки или мечтательного взгляда. Хотя хотелось.. Он ведь столько шёл к этому моменту; он вёл столько тяжёлых и изнурительных переговоров; он столько сил и денег вложил, в конце концов! И – наконец-то.. Это и в самом деле было сродни рождественскому празднику, когда находишь под ёлкой давно заветную игрушку. Может, и не новую, но такую дорогую сердцу..

Ложечка тихо позвякивала о края кружки. Размешиваемое какао густело, набирая цвет. От напитка шёл приятный, мягкий запах, такой домашний и уютный.
- Так.. Готово, - себе под нос сообщил Джотто, аккуратно вынимая из кастрюли горячей воды кружку и обтирая полотенцем. Старый дедовский способ подогревания. Словно младенцу бутылочку грел.
Усмехнувшись этому сравнению, Примо задумчиво осмотрел кружку – теплую, чуть сырую, приятного молочно-кофейного цвета – и, помедлив, осторожно пригубил от края, уверяя сам себя в том, что лишь пробует какао, чтобы не травить своего новобранца не пойми чем. Впрочем, этому была и ещё одна, другая причина – так, в Японии существовало понятие «непрямого поцелуя», и Джотто, как большой поклонник всего восточного, жутко всяким таким интересовался. Не то чтобы он хотел добиться какого-то результата, но вдруг понял, что раньше шанса проверить не было.
Каждому начальнику полагается быть немножечко сумасбродом. А Джотто в душе был ещё и ребёнком, обожающим эксперименты и всё новое.
Улыбнувшись своей маленькой шалости, он быстро сварганил бутерброд и нашёл поднос. Наверное, он будет глупо выглядеть, изображая из себя прислугу с чаем и закуской, но ничего не мог поделать. Ему хотелось самому позаботиться о новичке. Да и потом, навряд ли кого-то иного Алауди подпустит к себе сейчас.
Возвращаясь, Примо заглянул по пути в гардеробную, находя светлый серый костюм в тонкую, рябистую полоску – на глаз примерно размера Алауди, вероятно, чуть больше. Полицейская форма новичка босса мало радовала, да и потом, оная была прямым напоминанием о Каваллоне. И, быть честным, сей факт весьма тяготил мужчину. Конечно, он понимал, откуда переманил человека, и что так быстро под себя полностью не переделает - и всё же..

По возвращении от его радости не осталось и следа. Он снова был холоден, сух, отстранен и серьёзен. Таким и полагалось быть боссу; таким его привыкли видеть.
- Выпей. Съешь.
Бесшумно опуская поднос перед мальчишкой, приказал Примо. И отступил в сторону, отворачиваясь, чтобы не смущать его. Еда и горячее питьё придадут ему силы. И, вероятно, настроят на душевный разговор.
Без сомнений, Джотто осознавал, что сейчас не время радоваться, но никак не мог унять себя. Это была победа! Его. Личная. Победа. Такой, как Алауди, в рядах Вонголы -  это несомненный козырь, и весьма сильный козырь.
Оттого, ему хотелось улыбаться и возбужденно метаться по кабинету. Вероятно, смеяться с Джи или хвалиться Угетсу своим успехом. Но никого из Хранителей сейчас не было рядом, а новенький предполагал серьёзную, сосредоточенную атмосферу вокруг. Пожалуй, Джотто бы даже посочувствовал пареньку, не будь он так взбудоражен.
«Как эгоистично..», - отчитал он сам себя, усиленно делая вид, что изучает корешки книг. Прихваченный костюм он мял к пальцах, выжидая, пока Облако перекусит, чтобы приказать ему переодеться. Интересно, послушается ли тот? Это уже вмешательство в личное пространство, пожалуй.. Но начинать «приручение строптивого» в любом случае когда-нибудь им придётся, а потому Джотто хотел сразу показать, кто в доме главный. Чем быстрее Алауди поймёт своё место, тем скорее всё наладится. И как бы ни хотелось действовать лаской, мужчина отлично понимал, что так ничего не выйдет (не с таким, как Алауди); а потому хранил строгое лицо и ровный, бесстрастный тон.

Подхватывая с полки одну из книг, Вонгола стал её листать, ненавязчиво подаваясь ближе, словно ненароком проходя мимо подчинённого.
- После переоденься.
С тихим шуршанием перевешивая через ручку кресла сухую одежду мимоходом приказал. И угнездился с книгой в центре кабинета за большим, рабочим, дубовым столом, украдкой посматривая на мальчишку поверх страниц. Просто было интересно, что победит в Облаке – ненависть или вынужденность подчиняться? Да и потом, кружка с какао – она всё ещё занимала Примо.

Он при исполнении.
Джотто повторил фразу про себя, словно пробуя на вкус. Звучало с привкусом бунтарства, ему не понравилось. Все-таки своему новому боссу следует подчиняться беспрекословно, чтобы не вызвать сомнений в самом начале. Впрочем, будто прочитав его мысли, молодой человек принялся за еду и питье, а после потянулся за свежей одеждой.
Примо сузил глаза, следя за парнишкой и даже этого не стесняясь. Хотя и продолжал держать книгу в руках, она уже никого не могла обмануть. Кому нужна литература, когда перед тобой игрушка гораздо интереснее?

Терпеливо выждав, пока Облако закончит с едой и переодеваниями, мужчина, наконец, отлип от стола и с хлопком захлопнул книгу. Отложил сбоку от себя, оставляя забытой; он даже не взглянул на название и не прочитал ни одной строки. Шагнул ближе, обходя молодого человека вокруг, осматривая.
Так рассматривают подаренного питомца. В глазах Примо был расчетливый интерес. Насколько ему будет выгоден данный юноша? Сыграет ли он отведенную роль также хорошо, как на то рассчитывал его новый босс? Подчинится, прогнется под чужой интерес, как ему приказано?
Что ж, зрелище ему нравилось. Даже молчаливый вызов в чужом взгляде будоражил сильнее положенного. Бунтарей Джотто на дух не переносил, но этот мальчишка.. Гораздо интереснее будет приручить и подчинить его, а если придется - сломать.

Останавливаясь перед лицом нового Хранителя, мужчина опустил руку и перенял стакан. На дне оставалось еще совсем немного какао. Поболтав содержимое, Примо пригубил из чужого стакана, чуть прикрыв глаза.
- Сладко, - облизнув нижнюю губу, поделился, возвращая стакан на место.
Отшагнул обратно к столу, не глядя через плечо.
- Прибери за собой и отправляйся спать. Завтра за тобой придут.
Что же, неплохое начало. Мужчине понравился сладковатый привкус. Пожалуй, с этим можно работать.
Коротко рассказав молодому человеку о его новой комнате, как найти и как пройти, сделал жест рукой, означающий, что сегодняшняя аудиенция окончена и босс желает уединения. Мальчишке придется выучить новые правила быстро и четко, иначе быть беде. Впрочем, Джотто надеялся на лучшее.

Подняв лицо, мужчина остановился у окна, смотря вверх, за стекло, прямиком в темное небо. Дождь вот-вот должен был закончиться, но непогода лишь усугублялась; небо не прояснялось, будет штормить всю ночь.
Его волновало достаточно мыслей, но преобладающие из них касались старого друга и нового хранителя. Пожалуй, этой ночью никто из них не будет спать.. Однако, завтра с утра Примо возьмет Алауди в полный оборот, так что тому некогда будет тосковать по старому хозяину;
С этого момента все будет иначе.